232 отдельный лыжный батальон 4 ударной армии

232 отдельный лыжный батальон 4 ударной армии

232 отдельный лыжный батальон в действующей армии с 25 февраля 1942г. до 5 мая 1942г. В составе 4-й ударной армии участвовал в боях с Велижской группировкой противника. Расформирован батальон 5 мая 1942г.

232 отдельный лыжный батальон был сформирован 20 января 1942г в СибВО в 23 ЗЛБР в 288 ЗЛП, в  г Бийск.
В Действующей армии с 25 февраля 1942г . Командиром  батальона был старший лейтенант Стрекозов Михаил Васильевич. Тем не менее есть воспоминания командира взвода 232 ОЛБ Попова И.А. согласно которым батальон участвовал в боях с декабря 1941г

01.03.1942г числится в составе 4 УА.

В марте входит в подчинение 51 СБР и ведет бои на ее участке. Но затем батальон передан 16 гв СД и ведет совместно с ней наступление.

«13.03.1942г. - овладевает дд. Верх. и Ниж. Секачи, Каменка, Стар. Нивы с 16 гв. СД и 262 ЛБ;

14.03.1942г. - овладевает дд.Верх. и Ниж. Секачи, Каменка, Стар. Нивы совместно с 16 гв. СД и 262 ЛБ; 14.03.1942г. - вел разведку и огневой бой с противником за овладение д.Ниж. Секачи с 49 СП;

15.03.1942г. -выполняет задачу по уничтожению противника в дд.Ниж. Секачи, Каменка, Стар. Нивы с 16 гв. СД и 262 ЛБ;

17.03.1942г. – в 14.00 час. перешел в наступление на Ниж. Секачи совместно с 16 гв. СД и 262 ЛБ, двумя танками МК-3 171 ОТБ;

17.03.1942г. – ворвался в центр Ниж. Секачи и, разрезав их, ведет уличный бой совместно с 49 СП»
По всей видимости батальон понес столь большие потери, что прекратил свое существование.

232 отдельный лыжный батальон повторно был сформирован приказом по 4 ударной армии от 25 марта 1942 года. Формировался батальон в селе Макушино Велижского района. В его состав вошли половина 255 отдельного лыжного батальона и маршевая рота. Численность вновь образованного лыжного батальона составила 341 человек,  вооружением батальон также был обеспечен не полностью,  недостающее вооружение было вынесено с поля боя. Формирование  батальона проводилось  с 25 по 28 марта, всё это время батальон находился в резерве 4 ударной армии, Вележской группы майора Быкова проводя сколачивание. Командиром батальона стал старший лейтенант Стрекозов из состава 255 ОЛБ.

28 марта приказом по 4 ударной армии батальон не закончив сколачивания был придан 360 СД и сосредоточился в селе Будница, где занял оборону и находился в обороне до 3 апреля 1942 года. В это время на этом участке фронта противник активности не проявлял.

3 апреля батальон получил приказ сосредоточиться в селе Верхнее Ольгово и занять оборону совместно с 1195 СП. Приказ был выполнен, батальон находился в обороне до 6 апреля 1942 года.

Противник на этом участке вёл ружейно-пулеметный и минометный огонь, 5 апреля был налет авиации, потери три человека ранены.

6 апреля батальон получил приказ сосредоточится в селе  Арютинки и по 10 апреля находился в резерве 360 СД занимая оборону в этом селе.

7 апреля вели командирскую разведку направлений  села Чернейка, село Плотки  разведки путей контратаки и установления минированных участков.

10 апреля батальон получил приказ: сосредоточиться в селе Нижнее Ольгово выделить первую роту в распоряжение 1197 СП, для совместного наступления на село Болошки. Остальные части батальона сменили в обороне 1197 СП в селе Нижнее Ольгово. Первая рота участвовала в бою с 10 по 13 апреля населённого пункта не заняли. Рота имела потери убитых младшего начсостава два человека, рядового состава 16 человек, ранено среднего комсостава два человека, младшего начсостава три человека, рядовых 12 человек.

С 10 по 27 апреля 1942 года батальон занимал оборону в Нижнее Ольгово. Противник на этом участке ввёл ежедневный минометный обстрел. Потери 4 человека ранены.

27 апреля 1942 года в 3-00 батальон получил приказ к 5-00 30 апреля сосредоточиться в городе Торопец для погрузки в эшелон. Приказ был выполнен за исключением отставшего обоза, в связи с плохой погодой. С 30 апреля по 5 мая батальон перевозился в город Калязин, где поступил в распоряжении 634 стрелкового полка 119 стрелковой дивизии. 

Больше о боях в которых участвовал 232 ОЛБ практически ничего не известно. Можно только предположить, что понесший тяжелые потери батальон, был передан на усиление 51 СБР, совместно с которой  расформировали и еще в апреле оставшийся личный состав передали для создания 119 СД. 
Сын командира взвода 232 ОЛБ -Попова Ивана Андреяновича - Попов Валерий Иванович записал воспоминания своего отца - эти воспоминания поистине бесценны. 

"

Мой отец воевал в лыжбате

Отец мой – Попов Иван Андреянович, родился 27 марта в селе Малое Уро Баргузинского аймака Бурятской АССР. Самостоятельно приписав себе ровно три года, пошел на службу в Рабоче-Крестьянскую Красную Армию (РККА), как родившийся в 1917 году.

В 1939 году после призыва отец был зачислен в полковую школу 765 стрелкового полка 107 стрелковой дивизии. Полк базировался в Рубцовске Алтайского края.

Полк формировал и командовал им в то время майор Батраков Матвей Степанович. Он пользовался у солдат огромным авторитетом и уважением – отец часто вспоминал его теплыми словами.

Никакой «дедовщины» в то время не было и в помине. Была нормальная солдатская дисциплина и товарищеская взаимопомощь.

В марте 1941 года в полку проводят лыжные соревнования – марш-бросок с полной боевой выкладкой на 20 километров. Отец на этой дистанции был первым. Видимо по этой причине в качестве вознаграждения получил на память фотографию – запечатлен на финише. Не исключено, что ее делали для полковой газеты – чувствуется «постановочность». И в то же время очень хорошо передается дух того времени. Хорошо видны детали экипировки, вооружения – винтовка с граненым штыком, подсумки с патронами, саперная лопатка, фляжка, противогазная сумка, солдатский ремень, лыжи с деталями крепления, бамбуковые лыжные палки, перчатки, шинель, суконный красноармейский шлем с пятиконечной звездой, знаки различия на петлицах шинели.

После таких «отборочных соревнований» отца и других лучших лыжников выделяют в отдельные подразделения и начинается усиленная подготовка. Он назначается помощником командира взвода. Изучается опыт финской войны и тактика финских лыжников. Своим опытом с ними делятся люди уже прошедшие эти испытания. Теорией дело не ограничивается. Идут регулярные учения на местности – ориентирование по компасу и карте, лыжные марш-броски с учебными стрельбами, отработка взаимодействия. И стрелял мой отец из мосинской винтовочки (любил он этот вид оружия) так, что мог бы дать фору нынешним снайперам – каждая пуля должна была находить врага. Владел и иными видами оружия.

В августе 1941 года отцовский 765 стрелковый полк из алтайского Рубцовска в составе 107 стрелковой дивизии перебрасывают на фронт под Смоленск. В жесточайших и кровопролитных боях под Ельней немцев впервые удалось не только остановить, но и отбросить назад. Командир полка личным примером поднимал полк в штыковые атаки.

Однако лыжников в жестокие бои под Ельней не бросили. Они продолжили подготовку. С волнением и гордостью следили за воинскими подвигами однополчан и своего командира.

К исходу 1941 года немцы все ближе приближались к столице.

А лыжников из Рубцовска перевели в Бийск Алтайского края, где формировались сибирские лыжные батальоны. Отец был зачислен в 288 запасной лыжный полк старшиной роты. Полк был в резерве Ставки Верховного Главнокомандующего.

Однажды зимним вечером, под настроение – электричество отключилось и на столе светила керосиновая лампа, разговор зашел о том времени и отец рассказал нам одну удивительнейшую историю, приключившуюся с ним. При этом он добавил: «… Хотите верьте, хотите – нет, но дело действительно было так…».

Они ехали из Бийска на фронт в воинском эшелоне. На какой-то станции или полустанке вышли прогуляться и покурить. К нему вдруг подошла какая-то цыганка. Почему-то из всей толпы она выбрала именно его. Предложила погадать на судьбу. Отец послал ее подальше, сказав, что и без нее настроения особого нет, а с ней – тем более. Но она не отставала и заявила, что напрасно он так себя ведет. Она всю правду может ему сказать. К примеру, как зовут его родителей. И действительно назвала их имена: мать – Домна Семеновна, а отец – Андреян Андреевич.

Отец, мягко говоря, был ошарашен. Дело в том, что этого не могли знать даже его сослуживцы, да и времени на «сбор информации» у цыганки просто не было – поезд только что прибыл. И отец остановился…

А цыганка сказала буквально следующее: «Ты едешь на фронт и на душе твоей неспокойно. Но ты не бойся. На фронт ты попадешь. И воевать будешь храбро. И тебя ранят. Ранят тяжело. Примерно также, как твоего отца на прошлой войне. Но жить ты будешь. И жить ты будешь долго…».

Ее предсказание навсегда врезалось в его память и на душе стало спокойнее.

И все произошло именно так, как предсказала отцу неведомая цыганка. С невероятной точностью…

Отцовский батальон был брошен в самое пекло – на Калининское направление. Отец воевал в составе 232 отдельного лыжного батальона 4-ой ударной армии. Командовал взводом. С боями, ночевками в заснеженных лесах, в 30-градусный мороз, с ночными атаками прошел своим ходом (на лыжах) по маршруту: Клин – Калинин - Кувшиново – Селище – Селижарово – Пено – Охват – Андреаполь – Торопец – Старая Торопа – Кресты – Велиж (Московская, Калининская и Смоленская области). А это, если соединить указанные пункты прямыми линиями на карте, - около 500 километров. То есть в реальности - многократно больше.

Только сейчас я начинаю понимать беспримерное мужество и стойкость сибирских лыжников 20-25 лет от роду, о боевых делах которых почти ничего неизвестно.

Точнее говоря, ставя себя на место лыжбатовцев, я не понимаю, как вообще можно было молодым ребятам выдержать по сути нечеловеческие испытания, выпавшие на их долю. Без доли преувеличения можно было бы каждому из них присваивать высокое звание – Героя. Ибо прошли они не только «огонь, воду и медные трубы», но и глубокие снега, и лютые морозы.

Командовать 4-ой ударной армией был назначен генерал А.И. Еременко. Пока он формировал армию где-то в районе Осташкова, отцовский батальон уже воевал «по полной программе», участвуя в освобождении Клина, а потом Калинина и далее по вышеприведенному списку. Кстати, весь личный состав ударной армии был приравнен к гвардейским частям.

В послевоенных воспоминаниях «В начале войны» командарм 4-ой ударной армии очень большое место уделяет действиям отдельных лыжных батальонов. Расхваливает на все лады. И не случайно. Ведь благодаря именно их действиям 4-ая ударная армия шла вперед «подобно паровому катку» - так оценили продвижение  армии военные историки.

Но книгу полководец явно писал не собственными руками. Либо не все детали той битвы сохранились в его памяти, не слишком обремененной «мелочами». Из более чем двух десятков лыжбатов, приданных Ставкой Верховного Главнокомандующего 4-ой ударной армии, в его памяти сохранились номера всего-навсего нескольких батальонов. И их он поминает чуть ли не на каждой странице. Но подвиги, приписанные только этим батальонам, принадлежат не в меньшей степени и другим, канувшим в Вечность лыжбатовцам. И моему отцу тоже…

Вооружение лыжников составляло легкое стрелковое оружие ближнего боя – автоматы ППШ, пистолеты ТТ и ножи. На батальон приходилось несколько ручных пулеметов. Все, включая боеприпасы и продовольствие, надо было нести на себе. Лыжники шли в отрыве от основных сил. В их задачу входило – обойти противника с тыла, блокировать пути отхода, перерезать пути снабжения, завязать бой до подхода основных сил, преследовать при отступлении, заниматься разведкой. Порой задачи были весьма конкретными – не дать немцам вывезти склады с продовольствием и прочими запасами – снабжение ударной армии отставало от темпов наступления, да и в стране с ним было напряженно.

Лыжники успешно уничтожали отборные части СС, которых срочно перебрасывали под Москву из далекой Франции. Они наводили панику среди немцев внезапным появление в их тылах. Для борьбы с ними немцы бросали лучшие части, не жалели ни авиации, ни артиллерии. Далеко позади оставались увязшие в глубоком снегу пехота, артиллерия и даже танки.

Один из местных жителей вспоминал, что немцы ненавидели лыжников до такой степени, что когда один из батальонов вышел на немецкие пулеметы и был практически полностью уничтожен, то они даже убитых лыжбатовцев вешали.

Прицельная дальность стрельбы автомата ППШ - не более 200 метров. И потому надо было незаметно подойти к противнику на максимально близкое расстояние, чтобы «уравновесить» немецкие пулеметы и перейти практически к рукопашной схватке. Зачастую для этих целей использовалась ночь. Помогала сибирская охотничья смекалка. Развивалось тактическое мышление. Лыжники вольно или невольно следовали заповедям непобедимого русского полководца Александра Васильевича Суворова – глазомер (умение правильно оценить складывающуюся боевую ситуацию), быстрота (внезапным появлением ошеломить противника) и натиск (действовать без малейшего промедления, решительно и беспощадно).

Не всегда получалось удачно. Тяжелые (иногда двухсуточные) переходы по глубокому – до полутора метров снегу в густом лесу при скудном питании до предела выматывали силы, притупляли внимание.

Тяжелое ранение в зимнем бою почти всегда означало безымянную смерть. Похоронные команды даже не пытались раздирать залитое кровью и замерзшее обмундирование, чтобы отыскать документы. А иногда и похоронных команд не было…

Да и документы мало чем могли помочь. У отца сохранилась выданная в начале декабря, затертая к середине марта до дыр, залитая его кровью «Книжка красноармейца». Но ее не успели даже заполнить – негде и некогда было.

Если вслед за пехотой и другими войсками шли полевые кухни с горячим питанием и их хотя бы изредка кормили, то лыжникам приходилось грызть мерзлые продукты – костры не всегда можно было разводить по условиям маскировки, а иногда и вообще приходилось обходиться без питания. Лишь изредка удавалось отогреться в уцелевших избах - обычно после немцев оставались лишь печные трубы.

Отец рассказывал, что однажды поздней ночью они выбили немцев из какого-то селения. Лыжники устроились на ночлег в нетопленном помещении уцелевшей школы – валились на пол, слегка потеснив товарища. Как командиру взвода ему надо было сначала организовать боевое охранение и решить иные насущные вопросы. Товарищи уже крепко спали, когда он начал искать себе место. Кого-то пододвинул и устроился. Но до самого утра не мог согреться и толком заснуть – было «некомфортно». Лишь утром обнаружил, что спать ему пришлось впритык к убитому немцу.

Он вспоминал, что как-то ему с товарищами удалось «помыться в баньке» - в уцелевшей деревушке старушка истопила им русскую печку и в ней они «парились» - вползали в прогретую топку, грелись и на выходе споласкивались в тазике.

Сибиряков удивляло, что «москвичи» жили гораздо примитивнее. Если в Сибири у многих были собственные настоящие русские баньки, где можно было вольготно «погреть косточки», а в домах - деревянные (из толстых плах) полы с подпольями, где хранились запасы на зиму. То у местных жителей не то что настоящих бань не было, но и полы были земляные, застеленные соломой.

Отец вспоминал одно значимое для лыжников событие – однажды, примерно в январе 1942, в Пеновском районе останавливались на отдых у родного дяди известной к тому времени всей стране Лизы Чайкиной. Она была партизанкой и зверски замучена немцами в ноябре 1941 года. В марте 1942 года ей было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

По сути, отдельные лыжные батальоны, по современной терминологии, являлись русским спецназом. Им досталась самая жестокая «мясорубка» 1941-42 года. Думаю, что чисто психологически им было гораздо тяжелее, чем солдатам более позднего военного времени, когда уже стало понятно, что Победа рано или поздно достанется нам.

А в то время «чаша весов» все еще колебалась у точки равновесия. И немцы никак не хотели верить, что уже проиграли. Каждую деревушку, каждую избу они превращали в неприступную крепость с хорошо организованной обороной. Они прекрасно понимали, что если их выбьют, то за околицей их непременно настигнет беспощадный «генерал Мороз». Отец рассказывал, что очень много немцев навсегда осталось в подмосковных снегах. Их одежка, неплохо смотревшаяся в «европах», никак не подходила под русские стужи.

Кстати, к немцам, как в воякам, отец относился с уважением. Вспоминал, что где-то примерно в январе взяли в плен немецкого майора и его поведение. Было холодно даже в ватниках и шапках. А его вели по улице в сапогах, мундире и фуражке (видимо СС). И он изображал, что не замечает холода и даже матерился по-русски.

Взятием лыжниками станции Старая Торопа была перерезана железнодорожная дорога, обеспечивающая снабжение немецких войск под вошедшим в историю Ржевом. Вот что пишет об этом генерал А.И. Еременко: «Имея задачу овладеть станцией Старая Торопа, командир 249-й стрелковой дивизии направил туда лыжный отряд, созданный из приданных дивизии 67-го и 68-го лыжных батальонов. В боевое охранение и разведку отряда были отобраны лучшие лыжники и наиболее храбрые воины, что сделало отряд особенно мобильным. В ночь на 21 января, проделав 60-километровый марш, лыжный отряд окружил Старую Торопу. Оставив у шоссе южнее станции охранение, главные силы сосредоточились восточнее поселка. После этого один взвод проник в поселок с севера по торопецкой дороге. Гитлеровцы приняли лыжников этого взвода за разведку и решили без долгих размышлений уничтожить ее одним ударом, бросив все силы, за исключением охраны лагеря военнопленных. В это время наши главные силы, наблюдая за действиями противника, неожиданно ударили ему в тыл и разгромили гарнизон Старой Торопы.

К утру 21 января лыжники захватили станцию и поселок Старая Торопа. Сопротивление оказала лишь группа эсэсовцев - охрана лагеря военнопленных, но и она к полудню была уничтожена. В итоге этого дерзкого и слаженного удара небольшой отряд лыжников выполнил свою задачу - перерезал путь отхода торопецкой группировке на юг».

Но командарм 4-ой ударной армии «выпустил из вида», что врага из Старой Торопы выбивали, как минимум, еще два отдельных лыжных батальона – отцовский 232-ой и 140-ой.

Мне удалось отыскать следы лыжбатовца из 140-го отдельного лыжного батальона: «В декабре, когда началось контрнаступление наших войск под Москвой, Фёдор Ферапонтович Мельник в составе 140-го отдельного лыжного батальона прибыл на фронт под Калинином (ныне Тверь). Бои были жестокие. От Осташкова до Вележа более 150 км гнали немцев без сна и отдыха, почти без пищи. Перед городом Старая Торопа организм не выдержал, силы иссякли и он упал, а подняться уже не смог. Батальон ушёл вперёд, очищая город от врага. Все попытки встать оказались безуспешными, и Фёдор стал замерзать. Сколько прошло времени, он не помнит. Вдруг почувствовал, что кто-то склонился над ним и стал поднимать. Это был Алексей Радченко, его боевой товарищ. Когда город был взят, Алексей забежал в крайний дом, договорился с хозяевами, вернулся к другу и притащил его в дом. Только там, в тепле, Фёдор пришёл в себя, а через неделю и вовсе поправился. Если бы не Алексей Радченко, остался бы лыжник в зимнем поле навсегда…».

Силы лыжников были на исходе. Надо было дать им отдых. Но они его не получили. Сначала завязли в боях под Крестами. А потом их бросили в направлении города Велиж Смоленской области. И полегло там навсегда очень много наших солдат.

Можно даже считать, что отцу повезло - он остался живым. В ночном бою за небольшую деревушку, название которой так и осталось неизвестным, на подступах к городу Велиж на границе Калининской и Смоленской области 13 марта 1942 года измотанный непрерывными боями лыжный батальон попал под шквальный огонь немецких пулеметов, когда пошел в атаку, не дождавшись обещанной артподготовки. Отец в этом бою был тяжело ранен.

Об этом моменте он вспоминал, что когда артподготовка не началась в назначенное время, лыжбатовцы, взявшие в тому времени уже не одну такую деревушку, решили, что ждать утра нечего и с поставленной задачей они справятся. Однако немцы неплохо учли прошлые уроки. Их пулеметы били точно. Отец почувствовал сильнейший удар в голову – «словно стягом со всего маху». Потерял сознание и стал падать. В этот момент получил еще одну пулю - в левую руку. И уже лежа – еще две: одна прошла под правой лопаткой и вторая вдоль спины.

Спасло то, что уже наступил март, не было сильных морозов и кости рук и ног не были перебиты. К тому времени лыжники вместо валенок и ватников уже носили сапоги и шинели. В сознание пришел на рассвете. Сумел сориентироваться и к утру самостоятельно уползти с поля боя. Вскоре его подобрали санитары. Для сбора раненых было мобилизовано местное население с лошадьми. Отца положили на сани и повезли. Он чувствовал, что ноги в сапогах начинают замерзать. Попросил возницу прикрыть ноги тулупом. Тот не торопился эту просьбу выполнять. Вначале «рекомендовал» потерпеть. Потом заявил, что до госпиталя вряд ли отец доедет – слишком жестокими были ранения. Тогда отец, рассвирепев, стал из последних сил царапать израненными руками кобуру пистолета. Увидев это, возница остановил коня, сделал все о чем его «просили». Так отец попал в госпиталь, где фронтовые врачи спасли ему жизнь.

Почти 5 месяцев отец лежал на излечении в госпитале. Потом был подчистую уволен по ранению и с сопровождающими доставлен домой. Сестра - Антонида Андреяновна рассказывала позднее, что не могла скрыть рыданий, увидев искалеченного брата – лицо разбито и опухло, руки не работают, ноги не ходят. Вспомнив советы госпитальных врачей, отец начал «разработку» конечностей. И понемногу «оклемался» и восстановился.

В феврале 1943, слегка оправившись от ран, снова добровольно попросился на фронт. Был направлен на учебу в Сретенское военно-пехотное училище в Читинской области.

Автор - Попов Валерий Иванович

Военная биография Попова Ивана Андреяновича

(восстановлена по его документам и иным источникам)

Попов Иван Андреянович.

- с октября 1939 по июнь 1941 – курсант 765 стрелкового полка, 107 стрелковой дивизии в городе Рубцовск Алтайского края

- с июля 1941 по сентябрь 1941 – помощник командира взвода765 стрелкового полка, 107 стрелковой дивизии в городе Рубцовск Алтайского края

- с сентября 1941 по декабрь 1941 – старшина роты 288 запасного лыжного полка в городе Бийск Алтайского края

- с декабря 1941 по март 1942 – командир взвода 232 отдельного лыжного батальона 4-ой ударной армии Центрального фронта (15 марта 1942 тяжело ранен в боях под г. Велиж на границе Калининской и Смоленской областей)

- с марта 1942 по июль 1942 – находился на излечении в эвакогоспитале № 3886

- в июле 1942 – уволен по ранению из эвакогоспиталя № 3886

- с февраля 1943 по ноябрь 1943 – курсант Сретенского военно-пехотного училища в Читинской области (на воинскую службу пошел добровольно).

- с ноября 1943 по март 1944 – слушатель 56 офицерского полка резерва Московского военного округа. Приказом № 0274 МВО уволен в запас в звании младшего лейтенанта"

Попов И.А. командует отделением лыжников на учениях 1941г (подготовка лыжников 765 СП)*

 

Попов И.А на финише лыжной гонки, полковая школа 765 СП 107 СД март 1941г.*

1941-11-04 Попов ИА - Бийск, 288 запасной лыжный полк

 Вероятно 1942-02 Предположительно впереди идет Попов ИА**

* - Из воспоминаний Попова И.А. лыжники 765 стрелкового полка не были отправлены на фронт летом 1941г, а были переведены в г Бийск в 288 ЗЛП, и по всей видимости стали основой для создания 232 ОЛБ, поэтому фотографии лыжников мирного времени публикуются, по всей видимости на них будущие лыжники 232 ОЛБ.
** - в оригинале называется так: «1943 Сталинград, Пленные, Русский мороз запомнят надолго, фото Г Липскерова». Тем не менее в впереди идущем родственники узнали Попова И.А. В районе Сталинграда он не воевал.

Все фото из семейного архива сына командира взвода 232 ОЛБ Попова И.А - Попова В.И.

5 мая 1942г. 232  отдельный лыжный батальон был официально расформирован.

Это неоконченная статья о боевом пути 232 отдельного лыжного батальона в последующем статья будет дополнена.