24 отдельный лыжный батальон Московской зоны обороны, 33 армии (24 ОЛБ)

24 отдельный лыжный батальон Московской зоны обороны, 33 армии (24 ОЛБ)

24 отдельный лыжный батальон Московской зоны обороны , 33 армии, в  составе действующей армии с 21 ноября 1942г по 16 апреля 1942г. В составе 33 армий участвовал в боях с противником на Западном Фронте.

24 лыжный батальон сформирован в МВО, в составе 1 ЗЛБР. В батальоне было много призывников из Подмосковья, Урала, Поволжья, Сибири.

Изначально 24 ОЛБ, как и 23 ОЛБ предназначался для 20 А. Лыжные батальоны прибыли в состав 20 А в Раненнбург, Богоявленская затем 29 ноября был переброшен в Москву.

В это время немцы прорвали фронт 33А и 23 и 24 ОЛБ были срочно переданы в 33 армию, для ликвидации прорыва противника.

Ликвидация прорыва под Наро-Фоминском

Задачи батальонов формулировались следующим образом.

«БОЕВОЙ ПРИКАЗ № 1/ОП.

Опер. группа штарма 33. Сев. окр. Алабино. 3.12.41 г.

«Третье: группа войск в составе: 18 СТР. БРИГ., 140 и 136 ТБ (21 танк), 5 ТБР (9 танков), 23 и 24 б-ны лыжников, отряд 183 запасного полка (250 чел.), 2/13 Гв. мин. дивизиона (м-8), 16 отд. Гв. мин. дивизион (м-13), минометная батарея 479 СП (2 — 117 мм), 2 — 45 мм пушек, батарея ПА (3 — 76 мм пушек), имеет задачу уничтожить Юшковскую группировку противника и дальнейшим наступлением на ГОЛОВЕНЬКИ ликвидировать прорыв и полностью восстановить положение.

Пятое: танковой группе полковника Сафир (140 и 136 ТБ) с 23 и 24 б-нами лыжников, 5 ТБР, отрядом 100 чел. от 183 запасного полка, под командованием полковника Сафир нанести удар по Юшковской группировке противника из р-на лес восточнее БУРЦЕВО, ПЕТРОВСКОЕ, совместно с 18 СТР. БРИГ, окружить и уничтожить Юшковскую группировку противника, в дальнейшем наступать в направлении ПЕТРОВСКОЕ, выс. 210, 8, ГОЛОВЕНЬКИ, ПИОНЕРСКИЙ ЛАГЕРЬ. Танковой группе от 5 ТБР (9 танков) под командованием командира 5 ТБР полковника САХНО с отрядом 183 ЗАП. ПОЛКА (150 чел.) нанести фланговый удар с направления РАССУДОВО, овладеть выс. 210, 8 с целью не допустить отхода противника на запад и подхода новых его сил на восток.»

Бои по ликвидации прорыва под Наро-Фоминском широко известны и нет надобности подробно на них останавливаться. Можно только кратко сказать что к началу атаки лыжники опоздали. Батальоны прибыли к месту боя около семи часов вечера, когда бой практически затих и перешел в огневую перестрелку.

В течение ночи на 4 декабря части, принимавшие участие в боевых действиях в районе Юшково, Петровское, Бурцево, приводили себя в порядок, готовясь с утра продолжить наступление на противника, закрепившегося на высоте с отм. 210,8, Головеньки.

В 6 часов утра танковая группа полковника Сафира перешла в наступление. В это же время по направлению к Акулову, обходя высоту с отм. 210,8 севернее, начали выдвижение в предбоевых порядках 18-я бригада и приданный ей 24-й  лыжный  батальон.  Однако наступать было не на кого: противник ночью незаметно для наших войск оставил район высоты с отм. 210,8 и отошел к д. Головеньки.

24 лыжный батальон был передан 110 СД на усиление, к утру 5 декабря дивизия овладела населенными пунктами Савеловка и Могутово, продолжив преследование противника в западном и юго-западном направлениях.

(Со взятием д Головеньки как и под Наро Фоминском остается одна загадка – один из ветеранов вспоминал, что их лыжный батальон из Карельского фронта перебросили под Москву, батальон вел сильный бой за д Головеньки и Наро Фоминск. Проивник так же примерно в это же время в этом районе отмечает лыжный батальон «Архангельск» )

6 декабря 110-я СД с ротой танков 136-го ОТБ и 24-м  лыжным  батальоном занимала оборону на рубеже Горчухино, западная опушка леса восточнее Атепцево и Слизнево. В полосе обороны дивизии велась редкая минометная и ружейно-пулеметная перестрелка.

8 декабря 24-й  лыжный  батальон, в соответствии с распоряжением штаба армии, рано утром убыл в район Рассудово.

10 декабря 23 и 24 лыжные батальоны официально были зачислены в состав 33 армии.

Приказ № 82 от 10.12.41

«24 отдельный лыжный батальон зачислить в состав армии с 3.12.41
23 отдельный лыжный батальон зачислить в состав армии с 3.12.41»

В резерве батальон пробыл недолго.

23 и 24 лыжным батальонам предстояло принять участие в частной операции, суть которой была в том, что бы провести разведку боем, которую планировалось провести в ночь с 12 на 13 декабря 1941 года. В ходе разведки боем, командарм хотел освободить Наро Фоминск.  Кроме лыжников в сводный отряд вошли  отряд пехоты - составленный на базе 6-го МСП и саперами.

«ПЛАН ЧАСТНОЙ ОПЕРАЦИИ ПО ЗАХВАТУ гор. НАРО-ФОМИНСК в ночь с 12 на 13 декабря 1941 года.

1. Цель операции — уничтожить противника на подступах к западной половине НАРО-ФОМИНСК и овладеть городом.

2. Способ действия — внезапным ударом в направлении выс. 193, 8, разъезд 75 км, ПР. (пруд — 2 км юго-западнее г. НАРО-ФОМИНСК. ) выйти к подступам гор. НАРО-ФОМИНСК и блокировать его.

3. Для чего:

Отряд в составе 23 и 24  лыжных  батальонов, усиленный саперами, под общим командованием командира, по назначению комдива 1 Гвардейской, с исходного положения выс. 193, 8 в 23.00 12.12 наступает в направлении РАЗ. 75 км, ПР., с дальнейшим поворотом на северо-восток к городу НАРО-ФОМИНСК.

По достижении района ПР. отряд выделяет часть сил для обеспечения операций с запада и юго-запада и часть сил для захвата АЛЕКСЕЕВКА с целью отвлечения внимания противника.

Остальными силами из района ПР. во взаимодействии с частями 1 Гв. МСД наносит стремительный удар на город НАРО-ФОМИНСК с юго-запада с целью его окружения и уничтожения живой силы противника и овладения им.

4. Для отвлечения внимания противника от проводимой операции командир 222 СД с 22.00 12.12 проводит сильную разведку в направлении НОВИНСКОЕ.

С этой же целью командир 110 СД производит разведку в направлении выс. 203, 5, КОТОВО, а командир 113 СД в направлении ЧИЧКОВО, ИКЛИНСКОЕ. Начало действий разведки в 22.00 12.12.

5. Обеспечение операции:

а) в течение 12.12 распоряжением командира 1 Гв. МСД производится дополнительная разведка с целью выявления огневой системы противника и системы его инженерных заграждений;

б) артиллерийская пристрелка целей;

в) занятие исходного положения отрядом — района выс. 193, 8 к 20.00 12.12;

г) пополнение отряда огнеприпасами и продовольствием;

д) организация управления связи.

6. Артиллерийское обеспечение операции:

а) с 9.00 разведка обороны противника и уточнение целей для подавления;

б) с 11.00 12.12 методическим огнем подавление огневых точек в районах: выс. 187, 1, 194,8, 178,5, 181,1, зап. окраина НАРО-ФОМИНСК.

7. Для обеспечения прохода через заграждения каждому батальону придать по два отделения сапер, от 22 ОСБ с задачей:

а) пропустить батальон через свои заграждения;

б) обеспечить проход батальона через заграждения противника.

Для пропуска через свои минные поля, с наступлением сумерек в проходах поставить дежурных сапер, указывающих направление движения.

Для пропуска через минные поля противника вести при движении их разведку при помощи миноискателей и щупов. В случае обнаружения минных полей, разминирования их не производить, а переходить при помощи легких пешеходных мостиков (матов), укладываемых на снег на участке минного поля. Мостики-маты заготовить заблаговременно и нести на себе.

8. Управление и связь:

а) руководство операцией осуществляет командир 1 Гв. МСД;

б) средства связи (рации, проволока) выделяет командир 1 Гв. МСД.

Дублирующие средства связи двойная цепочка, посты связи на лыжах, сигналы взаимодействия с артиллерией».

Генерал-лейтенант М. Г. Ефремов готовя операцию лично посетил 6-й МСП, 23-й и 24-й  лыжные  батальоны, которые рано утром сосредоточились Западнее д. Ново-Федоровка. Командарм лично уточнил задачи командирам полка и лыжных батальонов на местности. Случай довольно редкий, когда командарм лично уточняет на местности задачи комбатам. Задуманная командармом М.Г. Ефремовым операция, была его личной инициативой, из штаба фронта приказа на операцию не было, сил для такой операции то же было мало и командарм это понимал. Ни танков, ни артиллерии прямой наводки, не выделили, что довольно странно, вероятно учитывали, что для танков и артиллерии нужны переправы через р Нара, а переправ не было.

После окончания работы командарма было принято решение изменить время начала разведки боем, начав операцию несколько раньше.

Несмотря на всю проведенную подготовку операция провалилась.

13 декабря 1941 года

^{Бой за Наро-Фоминск 12 декабря 1941 г.}

Примерно около семи часов утра разведотряд 1-й Гв. МСД под командованием полковника Гребнева наконец смог начать разведку боем. Столь существенное опоздание объяснялось неорганизованностью и крайне низкой подготовкой  лыжных  батальонов, многие бойцы которых не имели никакой практики в действиях на лыжах, не говоря уже об умении вести бой в составе  лыжных  подразделений.

 Лыжные  батальоны, ворвавшиеся в городские районы, были встречены организованным огнем противника, который очень продуманно организовал свою оборону. Расположенные на улицах танки двинулись вдоль улиц и стали в упор расстреливать шрапнелью наших бойцов и командиров. В результате чего один из батальонов был вынужден отступить к военному городку, другой — в район поселка Березовка. Предпринятая спустя некоторое время попытка овладения северным и южным кирпичными заводами была отражена противником с большими для наших частей потерями, вследствие чего отряд был вынужден отойти в исходное положение.

После доклада командиром 1-й Гв. МСД полковником Новиковым генерал-лейтенанту Ефремову результатов боя разведотряда дивизии последний дал команду прекратить разведку боем.

По данным штаба 1-й Гв. МСД, потери состава сводного отряда во время разведки боем составили: 19 человек убито, 66 — ранено, 36 человек пропало без вести.

Взять Наро-Фомиск не удалось, разведка боем показала не только то, что противник сильно укрепил свою оборону. Проведенная операция показала, что в 33 армии, впрочем как и в остальных частях Красной Армии, вести наступательный бой в городе не умели. Это было общей бедой Красной Армии зимой 1941-1942г., в случае если бы у Красной Армии была отработана  тактика боя штурмовыми группами, то многое было бы по иному. Такие города как Старая Русса, Холм, Велиж, Демидов, Белый, Сухиничи были бы взяты штурмом в январе-феврале 1942г.

Лично для меня странно звучит постановка в вину лыжникам плохую ходьбу на лыжах и неумелое ведения боя в составе лыжных подразделений, в то время, когда лыжники ведут бой в городских кварталах и среди заводских строений. 
Забегая немного вперед следует сказать, что даже в апреле 1942г в докладе о лыжных батальонах повторили тезис о слабой лыжной подготовке указав, что бойцы  24 ОЛБ обладали очень слабой лыжной подготовки. Одновременно указывалось что лыжбаты применялись по прямому назначению семь раз, в других случаях батальоны использовались как стрелковые. Самая характерная операция использования лыжбатов по прямому назначению указывалась именно операция с попыткой взятия Наро-Фоминска. 

После неудачи с освобождением Наро Фоминска армия стала готовиться к общему наступлению, Наро Фоминск решили в лоб не брать, лыжные батальоны были переданы в 110 СД.

В боевом приказе командующего армией № 85 от 15 декабря 1941 года о переходе армии в контрнаступление соединениям были поставлены следующие боевые задачи:

«…110 СД (без 1289 СП) с 364 КАП (12 орудий), 23 и 24  лыжными  батальонами к рассвету 17.12. занять исходное положение ГОРЧУХИНО, (искл.) АТЕПЦЕВО, в готовности с рассветом 18.12. перейти в наступление с задачей уничтожить противостоящего противника и к исходу дня выйти на рубеж (искл.) ЩЕКУТИНО, РОЖДЕСТВО. К исходу 19.12. выйти на рубеж ТАТАРКА, МИШУКОВО.».

1291-й СП расположился вдоль опушки леса от левого фланга 1287-го СП к юго-востоку до разгранлинии с 338-й СД. Справа находился 1-й СБ, слева — 2-й. 3-й СБ, составлявший передовой отряд полка, находился в роще 500 м севернее Атепцева. Резерв командира дивизии — 23-й  лыжный  батальон, истребительный отряд, разведрота дивизии, 3 взвода ОСБ и химрота дивизии сосредоточились в районе высоты с отм. 210,1, где находился и НП командира полка.

В 8 часов 30 минут 18 декабря началась артиллерийская подготовка. В 9 часов 30 минут передовые полки 1-й Гв. МСД, 110-й СД, 338-й СД и 113-й СД перешли в наступление.

Пока достоверно неизвестно о боях 24 лыжного батальона в первые дни наступления. Можно только предполагать, что 24 ОЛБ участвовал в боях на участке 110 СД, бои дивизии оказались по сути самыми неудачными на всем участке армии.

С первых же минут боя стало ясно, что противник хорошо подготовился к обороне занимаемых им рубежей и населенных пунктов, к тому же артиллерийская подготовка наступления, вследствие отсутствия необходимого количества боеприпасов, была не особенно эффективной.

Действия батальона в январе 1942г достоверно неизвестны, есть несколько упоминаний о действиях лыжников на участке 33 А, но был ли это 23 ОЛБ или 24 ОЛБ или иные лыжники, пока неизвестно.

Из воспоминаний Соловьева В. К. «И тут же поступил приказ командующего армией генерал-лейтенанта Ефремова о наступлении на город Верею. Сроком полной готовности к наступлению было назначено первое января 1942 года.
Подразделения нашего боевого участка сводились в особый отряд, которому предстояло действовать в авангарде. В отряд вливались также лыжный батальон автоматчиков и кавалерийский эскадрон. Командиром отряда назначался капитан Светлов. Комиссаром оставляли меня.

(29 декабря прекратив бесплодные атаки противника в районе Таширова, командир 222-й СД полковник Бобров в течение первой половины дня произвел перегруппировку сил и средств, с тем чтобы нанести удар в направлении населенного пункта Красная Турейка и в последующем развить наступление на Алексеевку и Алешково.

По приказу полковника Боброва из частей дивизии был создан сводный отряд под командованием капитана Шершепкина численностью в 705 человек при шести станковых пулеметах и трех орудиях ПТО, которому и предстояло выполнить эту задачу)

…

(10 января полки 222-й СД продолжали наступать на врага по сходящимся направлениям, отрезая ему пути отхода. 479-й СП, выбив ночью противника из Настасьино, наступал в направлении Плесенское, обходя Чешково с севера. 457-й СП в это же время вышел на опушку леса южнее Мешкова, ведя наступление на Редькино, имея направлением продолжение наступления на Плесенское.)

Мы обошли Детенково стороной, по льду засыпанной снегом речки Плесенки, и снова углубились в лес. Там нас встретил конный посыльный от командира первой роты, находившейся в боевом охранении, и, не слезая с лошади, доложил Светлову:
— Слева движется большая колонна пехоты. Идет спокойно, уверенно, как к себе домой. Издалека не видать — свои это или чужие. Наша рота залегла на бугре против Настасьина и не спускает с колонны глаз.
— Стрелой лети обратно и передай командиру роты, чтобы с места ни шагу. Продолжайте следить за колонной, а мы не заставим себя долго ждать, — ответил капитан.
В лесу Светлов оставил с отрядом Калиберного и велел ему привести людей в боевую готовность. Батальону лыжников и кавэскадрону было приказано выдвинуться на западную опушку. А сами мы с командиром, прихватив Белкина и Шепелева, двинулись туда, где залегла первая рота.
Возвышенность, занятая ротой, была покрыта редким кустарником. Впереди расстилалось широкое поле, за которым чернело Настасьино — деревушка из трех десятков домиков. К западу от нее — снова лес и проселочная дорога, соединяющаяся с трактом на Верею. По этому проселку примерно в километре от нас и двигалась колонна пехоты. Люди шли медленно, опустив головы. Некоторые сгибались под тяжестью минометных стволов и плит. В интервалах между взводами ползли салазки со станковыми пулеметами. Белкин насчитал пятнадцать таких салазок и восемь минометов. Ветер доносил к нам какие-то звуки, но слов нельзя было разобрать.
Но окончательно наши сомнения рассеял появившийся в воздухе вражеский штурмовик. Самолет снизился над Настасьином, сделал два круга над колонной и в знак приветствия покачал крыльями с черными крестами. Потом он пролетел над лесом и где-то в тылу нашего отряда дал три длинные пулеметные очереди.
Светлов приподнялся над сугробом:
— Белка, ко мне!
— Я здесь, как штык, товарищ капитан! — отозвался лейтенант.
— Десять станковых пулеметов сюда, на гребень.... Лыжный батальон в обход слева, во фланг... Вторую и третью роты — в деревню бегом, по опушке справа, и чтоб не впускали туда ни души... Минометчикам подготовить огонь по колонне. Остальным — оставаться на месте... Выполняй, живо!
Белкин взял под козырек и тут же исчез в кустарнике.
Прошло несколько минут. Колонна приближалась к Настасьину, не ведая о своей обреченности. Вот она, подойдя к повороту проселка, изогнулась и подставила свой правый фланг. Капитан Светлов будто только и дожидался этого. Он рывком выскочил из окопа, и над полем прозвучала команда:
— За наших погибших товарищей! За смерть советских людей! По врагам нашей Родины — ого-о-онь!!
Пулеметы огневыми струями хлестнули по колонне. Частой дробью затрещали винтовочные выстрелы. Завизжали в воздухе мины. Ветер поднял над полем снежную пыль, закружил ее легкими белыми вихорьками.
Колонна врага точно разом споткнулась, потом смешалась и начала быстро таять. Послышался беспорядочный ответный огонь. Фашисты в панике метались по дороге. Путь в деревню им преграждали пулеметчики. Вернуться в лес не позволяли лыжники.
А тут еще на проселок выдвинулся обоз противника, очевидно тоже не успевший вовремя оставить этот район. На глазах у нас бойцы лыжного батальона окружили его и захватили, почти не встретив сопротивления.
Вторая и третья роты еще не достигли Настасьина, когда там начался пожар. Задымился один дом, другой, третий... Огонь быстро перекидывался от постройки к постройке. Было очевидно, что дома поджигают фашисты.
— Комиссар! — окликнул меня Светлов. — Бери эскадрон, спасай Настасьино.
Я бросился на опушку, где стоял эскадрон, вскочил на первую попавшуюся лошадь и приказал старшему лейтенанту Яснову атаковать Настасьино.
Кони с места взяли в галоп, и мы вылетели к околице. Оправа со стороны леса, невзирая на обстрел противника, к деревне приближались вторая и третья роты. Конники, осадив разгоряченных коней, оцепили горевшие постройки. Возле домов с факелами в руках суетились эсэсовцы. Они обкладывали все постройки сухой соломой и хворостом, поливали стены бензином и совали под карнизы крыш горящие факелы. 
В одном из домов раздавались душераздирающие крики. Сквозь широкие щели забитых толстыми досками окон было видно, как внутри дома метались обреченные на страшную смерть советские люди. Конники вихрем налетели на поджигателей, засверкали клинки. Наш внезапный налет привел эсэсовцев в неописуемый ужас. Они так и застыли, побросав к ногам горящие факелы. Какой-то толстый фельдфебель, швырнув в сторону пистолет, высоко поднял руки и с заискивающей улыбкой запричитал, ползая на коленях:
— Гитлер капут... Гитлер капут...
Остальные последовали примеру своего начальника.
(Там же)

— Разрешите доложить, товарищ комиссар, — с трудом сдерживая улыбку, обратился ко мне Белкин. — Наши лыжники в трофейном обозе одного фашистского типа выкопали. Видно, офицер, начальник обоза. Пьян в стельку, еле на ногах держится. Смеется, командует, песни горланит — прямо умора!

…

К тому времени наши разведчики во главе со старшим сержантом Волченковым, посланные в Васильчиково с вечера, донесли, что там находятся лишь небольшие пехотные подразделения противника, а фашистские танки еще вчера оставили эту деревню и ушли на Семидворье. Разведчики советовали действовать «на ура», брать Васильчиково прямо с ходу. Светлову это понравилось. Атаковать деревню он поручил батальону лыжников и кавэскадрону, а остальные подразделения направил лесом к Семидворью.
С опушки, по которой, обходя Васильчиково, двигался наш отряд, деревня была видна словно на ладони. Мы наблюдали, как лыжники, будто снежные комья, вкатились на деревенскую улицу, рассыпались по ней и, маневрируя между домами, начали теснить противника. До нас донесся треск автоматных очередей. Захлебываясь, строчили два вражеских пулемета. Но вот из лесу показался эскадрон Яснова. Конники галопом неслись на поддержку лыжникам. Фашисты заметили их слишком поздно. Разрозненные группы солдат противника попытались отойти по дороге на Семидворье, но конники настигли и этих.
Много гитлеровцев рассыпалось по полю. Барахтаясь в глубоком снегу, побросав оружие и снаряжение, они бежали к нашей опушке, надеясь скрыться в лесу. Их мы встретили организованным огнем, и тех, кто остался в живых, забрали в плен.
В километре от Смоленского отряд остановился на привал. Бойцы устали, проголодались. Им нужно было дать подкрепиться жирным борщом или хотя бы горячим чайком.
Расставили караулы и строго предупредили людей: костров не разводить, не шуметь, курить осторожно, не засыпать, быть начеку.

…

(12 января 222-я СД вела бой за Смолинское. Противник огнем пулеметов, минометов и артиллерии сдерживал наступление частей дивизии. Стоял 29-градусный мороз.

479-й СП 222-й СД в первой половине 13 января вел бой на юго-восточной окраине Назарьево. 457-й и 774-й СП, овладев утром д. Смолинское, продолжали наступление в направлении Женаткино. В ходе боя был ранен командир 457-го СП полковник Малышев.)

К пяти часам мы должны были снять засаду и атаковать Смолинское с тыла. На это же время планировался удар по засевшему в селе противнику силами механизированной бригады и полка Литягина (майор Летягин  командир 479-го СП 222 СД). Но уже с полуночи из Смолинского началось массовое бегство гитлеровцев. Они мчались на автомашинах, шли пешком, передвигались на лыжах.
«Парад» открыла автоколонна. Она следовала без света, но Волченков успел своевременно предупредить нас, и мы хорошо подготовились к встрече. Из донесения Волченкова нам стало известно, что на половине автомашин вывозится личный состав какой-то технической части и чины службы безопасности СС. Остальные 25–30 машин были загружены военным имуществом.
Голова колонны подошла к месту засады и остановилась. Гитлеровцев поразило множество трупов их соотечественников и нагромождение машин, разбитых нами поодиночке. Из-под брезентовых покрытий грузовиков высыпали солдаты, столпились, загалдели. По колонне разнеслась хрипловатая команда, и солдаты начали поспешно расчищать путь, сбрасывая на обочины тракта трупы убитых и обломки машин. По мере освобождения дороги за солдатами тихим ходом продвигались автомобили.
Наши подразделения затаились, терпеливо ожидая сигнала с командного пункта отряда. Такой сигнал последовал, когда вражеская колонна втянулась в подготовленную для нее западню. Светлов вызвал к телефону «всех» и подал короткую команду: «Ого-онь!»
Разделенная на две части пулеметная рота одновременно ударила по голове и хвосту колонны. Батальон лыжников вторил пулеметчикам автоматными очередями, а стрелковые подразделения откликнулись дружными залпами из винтовок.
Вражеская колонна уже не могла двигаться ни вперед, ни назад: на дороге образовалась пробка. Возле машин в панике метались солдаты и офицеры противника. Прошло всего несколько минут, и вся автоколонна превратилась в один пылающий костер. Окрестность потрясли сильные взрывы: это огонь добрался до ящиков с боеприпасами. Взрывы сметали с тракта живых и мертвых...
Не успели мы покончить с автоколонной, как появились новые подразделения фашистов, бегущих из Смолинского на Верею. Их мы встретили так же организованно, и дорога вскорости обезлюдела. В очередном донесении, переданном по эстафете, Волченков сообщал:

«Отступавшие из села фашисты возвращаются обратно. Они мечутся по улицам, ищут укрытия от артогня, который и нас самих в жуть приводит. Позиции противника в Смолинском обрабатывают, как видно, не только артиллеристы дивизии, но и вся артиллерия мехбригады». [131]

Волченков указывал места скопления гитлеровцев, расположение их огневых точек и рекомендовал ввести в дело отрядные минометы. «За нас не волнуйтесь, — успокаивал он. — Мы обосновались надежно».
Часы показывали четыре. До начала штурма оставался один час. Нам предстояло пройти еще два километра по совершенно открытому полю. Гитлеровцы теперь уже знали о нас и наверняка предугадывали дальнейшие намерения отряда. Нельзя было рассчитывать на то, что нам удастся подойти к селу скрытно.
Мы поднялись с места и двинулись к Смолинскому, по возможности рассредоточившись. Некоторые подразделения шли по пояс в снегу, и, несмотря на сильный мороз, по лицам бойцов бежали струи пота. Тяжелее всех опять пришлось нашим батарейцам. Они, кряхтя, тащили тяжеленные минометные стволы, плиты, зарядные ящики, проваливались в сугробы, падали, поднимались, стреляли и снова шли вперед.
Гитлеровцы встретили нас довольно сильным, но беспорядочным огнем. Били из пулеметов, минометов, из легких полевых орудий. В небо непрерывно взвивались ракеты, освещая подступы к селу. Пришлось еще больше рассредоточиться и продвигаться короткими перебежками. В подразделениях появились убитые и раненые. Тяжело было видеть, как окровавленные люди барахтаются в снегу. Но обстановка боя не позволяла задержаться ни на минуту. Утешало только то, что позади нас шел самоотверженный коллектив медработников во главе с военврачом Козловым.
В это время рядом разорвалась крупная мина. Меня словно кто-то ударил молотом в правый висок. Острая боль прошила голову, изо рта потекла кровь, в ушах зазвенело, перед глазами вспыхнуло ослепительное пламя. Но сознания я не потерял и, переждав очередную волну пулеметного огня, поднялся вместе с цепью бойцов второго батальона.
Когда стрелка часов подходила к пяти и до села нам оставалось преодолеть каких-нибудь метров триста, с противоположной окраины Смолинского донеслось дружное «ура». Это поднялись в атаку овладевшие восточными и южными подступами к Смолинскому батальоны майора Литягина и ринулась вперед механизированная бригада.
Огонь противника сразу ослаб. На левом фланге отряда, где продвигались цепи первого батальона, взвилась ввысь красная ракета. Отряд тоже закричал «ура» и неудержимо понесся вперед. 
Обгоняя стрелковые роты, точно стая белых птиц, промелькнул батальон лыжников.
От меня ни на шаг не отставал Сальников. Кажется, он жил одной мыслью — как сделать так, чтобы я остался невредимым. Но это была нелегкая задача. Уцелеть в такой заварухе — дело мудреное. Каждый из нас потерял в тот миг ощущение отдельной личности, растаял в общей массе, забыл, что такое «я», мыслил и жил только понятием «мы», стремясь во что бы то ни стало достигнуть поставленной цели. Первыми ворвались в село лыжники, следам за ними — третья рота лейтенанта Кленов а. Разгорелись уличные бои. Гитлеровцы засели на чердаках домов, в сараях, за изгородями, укрылись за сугробами.
Наши бойцы были к этому подготовлены. Тактике уличных боев мы учили их еще будучи в обороне. Каждый знал, что в таком бою главными средствами являются штык, меткий выстрел и ручная граната.
…
В обед мы получили приказ командира дивизии о слиянии нашего отряда с литягинским полком. Это диктовалось многими обстоятельствами, но главной причиной слияния было, пожалуй, то, что за последнюю неделю боев и мы и литягинцы понесли чувствительные потери.
Я вступил в исполнение обязанностей военного комиссара полка. Светлову предложили должность начальника штаба в соседнем полку, но его больше устраивала прежняя должность командира батальона.»

В мемуарах комиссара Соловьева не все ясно, например почему он не захотел прямо сказать номер части в которой он служил, принадлежность к 222 СД можно узнать, только по населенным пунктам, непонятно, что за мехбригада? Но сомневаться в его воспоминаниях причин нет, все они укладываются в общий ход боевых действий проходивших в полосе 222 СД, что же до непоняток, то вполне возможно комиссар мог всего и не знать, что лично он видел и слышал во время боев то и написал в мемуарах.  Следует отметить, что никаких нареканий на плохую лыжную подготовку лыжбата нет, грамотные действия лыжников, причем вооруженных автоматическим оружием.

 

Во время боев за г Верея отряд лыжников перехватил дорогу Верея-Можайск. Еще одна группа лыжников в 20 человек  вышла к окраинам Вереи, за несколько дней до освобождения города, отряд остановился на отдых, но местная жительница навела на отряд немцев, в бою погибли все лыжники, кто они были неизвестно, известно только, что они были курсантами одного из военных училищ. Следует отметить, что в составе 33 А не было курсантских бригад. 

13 января отряд лыжников 1-й Гв. МСД, продвигаясь к Верее с юго-западного направления, к 14 часам вышел на южные скаты высоты с отм. 209,6, за ним следовали два батальона 6-го МСП.

17 января армия получила директиву командующего Западным фронтом № 605/ш от 17 января 1942 года:

«Командарму 33

3. Создалась очень благоприятная обстановка для быстрого продвижения 33 АРМИИ в район ВЯЗЬМЫ в тыл вяземской группировки противника.

ПРИКАЗЫВАЮ:

Одновременно с ликвидацией противника в ВЕРЕЕ главными силами с утра 19.01.1942 г. форсированным маршем выходить в район ДУБНА, ЗАМЫТСКОЕ (правильно — Замыцкое. — Прим. автора), имея в дальнейшем задачей, в зависимости от обстановки, удар на ВЯЗЬМУ или в обход ее с юго-запада. Передовыми частями в район ДУБНА, ЗАМЫТСКОЕ выйти не позднее 19.01 главными силами — 20.01.42 г…»

Эта директива не только определила судьбу 33 армии и ее бойцов и командиров. Эта директива показывает насколько был слаб Западный Фронт, да некоторые современные историки рисуют Западный Фронт как некоего монстра который непрерывно получает дивизии из резерва и маршевое пополнение идет непрекращающейся рекой, а злой и бездарный комфронта гонит людей на пулеметы.

Если бы Западный фронт был таким мощным, то от группы армий «Центр» ничего бы не осталось. А так приходилось армии ставить армии взаимоисключающие задачи брать г Верея и одновременно совершать марш к Вязьме. Если бы Западный фронт был так силен то ничего бы не стоило 33 армии продолжать брать г Верея, а еще одной свежей дивизии поставить задачу на марш к Вязьме, по численности и вооружению свежая дивизия вполне могла быть сопоставима с группировкой 33 армии вошедшей в прорыв. Не стоит забывать что Западный Фронт не только недополучал маршевое пополнение, но и часть войск были переданы на Северо Западный Фронт – 1 УА, 1 и 2 Гв СК, перед передислокацией части были существенно пополнены. Командованию Западного Фронта пришлось приложить нетривиальные усилия, для того что бы с помощью маневра продолжить наступление. Так армию усилили 9 Гв СД, но только 31 января, и то дивизия была на марше и к Вязьме не успела. Противник так же постоянно завышал силы Красной Армии, так почти 17500 бойцов и командиров 33 армии вошедших в прорыв на Вязьму противник оценил так -  по направлению к Вязьме выдвигается группировка в составе: «…около восьми стрелковых дивизий, две-три стрелковые бригады и одна танковая бригада…»

18 января 1288-й СП 113-й СД совместно с 1138-м СП 338-й СД, 2-м батальоном 6-го МСП и сводным отрядом лыжников 1-й Гв. МСД вел бой за д. Сотниково.

Возможно лыжная группа состояла из 23 и 24 ОЛБ, вероятно участвуя в боях в окрестностях Верея, они не успели войти в прорыв к Вязьме. Но пока достоверно неизвестно из кого состоял сводный отряд лыжников 1 Гв МСД.

Лыжные батальоны - 23 и 24 ОЛБ -  периодически пополнялись личным составом за счет обычного маршевого пополнения, вероятно так же прибытие маршевых лыжных рот из Сибири и Урала. Один из лыжников 24 ОЛБ 24 января написал письмо домой, указав обратный адрес как 183 ЗСП, 24 лыжный батальон. Можно предположить, что после боев за г Верея и окрестности, 23 и 24 ОЛБ были выведены в состав 183 запасного стрелкового полка, где и были пополнены, и возможно перевооружены. 

 

Следующее упоминание о 24 лыжном батальоне относится к 28 января 1942 года. В этот день противник занял населенные пункты Тросна, Клины, Красново, Костино и взял под пулеметный и минометный огонь дорогу Шанский Завод — Износки, пытаясь наступать на Зубово. Движение по дороге стало невозможным.

110-я СД к двум часам дня с боем овладела населенными пунктами Кузова, Азарово и Павлищево, после чего дивизия получила приказ командующего армией подчинить себе  лыжный  батальон и приступить к организации обороны на рубеже Шугайлово, Шевнево, Становое, МТС, Кузова, Глиньево, Кросново, Клины, с задачей прикрыть правый фланг главной группировки армии. Можно предположить, что лыжный батальон после пополнения выдвигался к передовым частям, но в пути был перенаправлен в 110 СД.

29 января 1942 года 110-я СД занимала оборону на участке Шугайлово, Шанский Завод, Клины, сковывая противника и прикрывая выдвижение главной группировки армии к Вязьме.  Лыжный  батальон, приданный дивизии на усиление, с 18 часов вел боевые действия за овладение населенными Тросна, Клины, в которых были обнаружены значительные по силе подразделения врага.

30 января 1942 года 110-я СД, прикрывая действия соединений армии с севера, занимала оборону на рубеже: Шугайлово, Азарово, Кузова, Глиньево, Шевнево, Бизяево. Приданный ей  лыжный  батальон в течение дня без особого успеха вел бой с противником за населенные пункты Троена, Клины.

31 января 1942 года 110-я СД, совместно с приданным ей  лыжным  батальоном, занимала прежний рубеж обороны. Под покровом темноты 1287-й и 1291-й СП оставили свои позиции, передав участки обороны, соответственно, 1289-му СП и  лыжному  батальону.

1 февраля 110-я СД, оставив на участке Кузова, Глиньево 1289-й СП, а у населенных пунктов Клины, Тросна — отдельный  лыжный  батальон, 1287-м и 1291-м СП весь день вела бой по овладению населенным пунктом Водицкое.

3 февраля в 2 часа ночи немцы начали свой контрудар и в 11 часов дня немцы закончили окружение ударной группировки 33 армии. Лыжники в окружение не попали.

В ночь на 7 февраля 1289-й и 1291-й СП 110-й СД прорвали оборону противника и овладели населенными пунктами Юсово и Терехово. Незадолго до отступления гитлеровцы согнали в деревню Терехово около 120 человек жителей деревень Водопьяново, Глиньево и Кузова, заперли их в одном из домов и, облив дом бензином, подожгли. Ворвавшиеся в деревню воины 1289-го СП сумели потушить пожар и спасти советских граждан от гибели.

Продолжая наступление, дивизия освободила деревни Водицкое, Родионово, Эсовцы, Дарвино, Михайловское и вышла на рубеж Михалево, Орлица, Ивищи, Мочальники, Шумово, Ореховня, Химино, где вновь встретила ожесточенное сопротивление врага и была вынуждена перейти к обороне.

8 февраля 110-я СД, не прекращавшая боевых действий в течение последних двух суток, овладела населенными пунктами Юрманово и Некрасово и продолжила преследование противника: 1287-й СП — в направлении Орлица, Орлово; 1291-й СП — на Ивищи; 1289-й СП — на Мочальники.

9 февраля 110-я СД вечером предприняла безуспешную попытку по овладению Мочальники и Пронькино.

10 февраля 1289-й и 1291-й СП 110-й СД повели наступление на Михалево, Азарово и Мочальники. В это время 1287-й СП сковывал противника на рубеже Орлица, Ивищи. Бой носил ожесточенный характер. К исходу дня 1289-й и 1291-й СП, несмотря на упорное сопротивление противника, ворвались на окраину Мочальники и Пронькино, но противник в ходе контратаки, проведенной уже глубокой ночью, выбил наши подразделения из этих населенных пунктов.

11 февраля Подтянув к вечеру артиллерию для стрельбы прямой наводкой, 110-я СД в ночь на 11 февраля продолжила наступление: 1287-й СП — на Орлицу; 1289-й СП — на Мочальники; 1291-й СП — на Пронькино. Противник, заминировав подступы к населенным пунктам, оказывал упорное огневое сопротивление. Бои носили ожесточеннейший характер.

12 февраля 110-я СД, оставив 1287-й СП для прикрытия рубежа Эсовцы, отм. 221,0, Некрасово, Мочальники, наступая подразделениями 1289-го и 1291-го СП в обход д. Мочальники с юго-востока, к 6 часам утра с боем овладела населенными пунктами Курдюмово, Марьино, Игумново. Лыжный батальон вел бой в районе Азарово.

13 февраля 110-я СД, овладев Курдюмовом, Марьином, Игумновом, готовилась 1289-м и 1291-м стрелковыми полками к наступлению на Тулизово, которое в соответствии с боевым распоряжением командира дивизии было назначено на два часа ночи. Лыжный батальон вел бой по взятию д Игумново, потеряв в бою 19 человек убитыми.

15 февраля 110-я СД, подтянув артиллерию, наступала на Пронькино, Мочальники, Азарово; Лыжный батальон атаковал Азарово, потеряв 9 человек убитыми.

16 февраля 1289-й и 1291-й СП 110-й СД, ведя в течение нескольких дней боевые действия за Пронькино и Мочальники, успеха не имели и были вынуждены отойти в исходное положение. 1287-й СП в это время занимал рубеж обороны: Эсовцы, высота с отм. 229,7 опушка леса восточнее Мочальники, сковывая противника. Лыжники вели бой в районе Игумново, видимо отражая контратаку противника.

17 февраля ночью 110-я СД пыталась овладеть населенными пунктами Пронькино, Мочальники, но вновь безуспешно.

18 февраля 110-я СД ночной атакой попыталась овладеть Рожково, однако противник отразил ее наступление. Потеряв 177 человек убитыми и ранеными, подразделения 1289-го и 1291-го СП отошли в район Игумнова и Марьина.

20 февраля полки 110-й СД занимали прежние участки обороны, подготавливаясь к ночной атаке населенных пунктов Ивищи и Пронькино.

В ночь на 23 февраля 110-я СД освободила от врага населенные пункты Тихачево, Лысково, Рожково.

В дивизии полным ходом развертывалось снайперское движение. Выделенные от частей снайперы быстро заставили солдат противника прекратить свободное передвижение по дорогам на дальности прямого выстрела из винтовки. Известно, что среди бойцов 24 лыжного батальона то же были снайперы, в основном из числа сибиряков. Известно имя одного из снайперов 24 ОЛБ - сержант Киселев, который только 5 апреля убил троих и ранил одного солдата противника.

24-й  лыжный  батальон, сосредоточившийся накануне в районе Зубово, Черемошня, Мелентьево, готовился в течение 24 и 25 февраля двумя группами перейти линию фронта для соединения с подразделениями 131-го СП, которые вели боевые действия в окружении юго-западнее с. Замыцкое. Подробностей этой операции нет, но безвозвратных потерь батальон не имел вплоть до 2 марта, можно предположить, что операция прошла успешно и без потерь.

Сама операция скорее всего это реакция на приказ Жукова от 14 февраля.

«Тов. ГОЛУБЕВУ

Копия: т. КОНДРАТЬЕВУ

Главком приказал:

Немедленно организовать разведку путей к ударной группе Ефремова. Для этой цели выслать подвижные отряды на лыжах во главе с храбрыми толковыми командирами.

Этим отрядам поставить задачу войти в связь с подразделениями 9 гв. сд, действующими в районе Валухово, Замыцкое.

Исполнение донести.

ГОЛУШКЕВИЧ»

Как видим приказ Жукова начал выполняться в 33 армии только через 9 дней. 
Интересно так же что аналогичный приказ получила 14 февраля и 43 армия, и ее лыжники пройдя 40 км через вражеские тылы пробились  к 33 армии в д Желтовка еще 17 февраля. 

24 февраля 110-я СД, ведя в течение ночи упорные бои по овладению Ивищами и Беспутином, отразила несколько контратак противника и, преодолевая сильное огневое сопротивление, к утру 24 февраля выбила противника из этих населенных пунктов.

За мужество, личную храбрость и отвагу, проявленные в этом бою, лейтенанту П. В. Лаптеву, первому в 110-й стрелковой дивизии и 33-й армии, было присвоено высокое звание Героя Советского Союза.

25 февраля 1287-й СП 110-й СД днем в ходе внезапной атаки овладел деревней Карцево.

110-я СД в ночь на 26 февраля атаковала населенные пункты Мочальники и Пронькино, однако, встретив сильное сопротивление противника, была вынуждена отойти в исходное положение. В течение дня 1289-й СП готовился к повторной атаке д. Пронькино, назначенной на ночь. 1287-й СП и 1291-й СП занимали прежнее положение, приводя свои подразделения в порядок.

Вечером штабом армии был получен документ, в котором подводились итоги применения в войсках  лыжных  батальонов. Если доклад по 23 ОЛБ известен, то доклада по 24 ОЛБ, пока нет.

27 февраля 110-я продолжала вести боевые действия с противником. 1289-й СП и 1291-й СП 110-й СД продолжили наступление на Мочальники и Пронькино. 2-й батальон 1291-го СП к исходу дня овладел деревней Поляны, находившейся на восточном берегу р. Истра.

28 февраля 110-я СД, прикрывшись 1287-м СП, оборонявшимся на рубеже высота с отм. 233,3, Тихачево, Дарьино, Азарово, Эсовцы, Ивищи, Карпово, опушка леса юго-западнее Матренина, двумя другими полками утром предприняла попытку овладеть населенными пунктами Леоники и Синеево. К 13 часам 1289-му СП удалось выбить противника из д. Леоники, в это же время 1291-й СП без особого успеха вел бой на подступах к Синеево.

1 марта 1291-й и 1289-й СП 110-й СД вели упорные бои по овладению населенными пунктами Синеево и Степаники. Немецкие войска оказывали упорное сопротивление, отбив все атаки. По приказу комбрига Онуприенко в оперативное подчинение командира дивизии поступил 24-й отдельный  лыжный  батальон, который в 2 часа ночи сосредоточился в Игумнове и готовился к боевым действиям в составе дивизии.

110-я СД в первой половине 2 марта продолжила атаки на Синеево и Степаники, однако противнику вновь удалось их отбить. Во второй половине дня командир дивизии подполковник Беззубов дал команду прекратить бесплодные атаки и провести необходимую перегруппировку. В ходе ночных боевых действий дивизия потеряла 132 человека, не продвинувшись вперед ни на метр. Лыжный батальон вел бой за Степаники, потеряв 21 человека убитыми.

3 марта части 110-й СД в течение дня вели огневой бой по уничтожению огневых средств противника в Синеево и Степаники. Лыжный батальон в бою за д Степаники потерял 17 человек убитыми, что очень много для огневого боя.

4 марта 110-я СД, прикрывая одним полком рубеж высота с отм. 233,3, Тихачево, Азарово, Пронькино, обеспечивавший стык с 5-й армией, главными силами продолжала вести бой за овладение опорными пунктами врага Степаники и Ершово. 1291-й СП, занимая одним батальоном д. Беспутино, прикрывал главную группировку дивизии с направления Синеево, двумя другими батальонами наступал в обход Степаники с севера и к 14 часам достиг рощи севернее высоты с отм. 212,9, перехватив дорогу Раменье — Степаники.

1289-й СП во взаимодействии с 24-м  лыжным  батальоном вел бой по овладению д. Степаники и к 15 часам достиг восточной окраины деревни. Во второй половине дня бой разгорелся с новой силой.

5 марта В дивизиях продолжало набирать темпы снайперское движение. За день от рук снайперов 110-й СД нашли свою могилу одиннадцать завоевателей, еще трое было ранено. Лыжный батальон продолжал вести тяжелый бой за Степаники, неся тяжелые потери.

6 марта получив телеграмму командующего с требованием активизации боевых действий, комбриг Онуприенко решил нанести удар по противнику, оборонявшемуся в полосе 222-й СД в районе населенного пункта Ивановское, силами частей двух дивизий. Для чего на это направление были скрытно выдвинуты 1289-й и 1291-й СП 110-й СД. 1287-й СП с приданным ему учебным батальоном 183-го запасного СП занимал оборону на широком фронте, прикрывая правый фланг восточной группировки от возможных активных действий противника с севера. Лыжный батальон продолжал вести бой за овладение Степаники, потеряв за день боя 20 человек только убитыми.

7 марта наступление частей 110-й и 222-й СД поддерживала армейская артиллерийская группа в составе 403-го ПАП, которая подавила артиллерийские батареи противника в районах Собакино, Игнатьево, Павловское и уничтожила живую силу противника в районе д. Дубровка, чем в значительной степени облегчила действия наступавших частей.

110-я СД, двумя полками и 24-м  лыжным  батальоном, наступала в направлении высоты с отм. 187,7, в обход Игнатьево с севера. На рубеже реки Истра дивизия была встречена сильным минометным и артиллерийским огнем. Не имея продвижения вперед, части дивизии вели ожесточенный бой с противником, занимавшим южную опушку леса западнее высоты с отм. 164,0 и Игнатьево. Так и не выполнив поставленной задачи и потеряв за день боя 143 человека, дивизия была вынуждена закрепиться на достигнутом рубеже^[332].

110-я СД в течение ночи вела ожесточенный бой в лесу южнее д. Игнатьево и к утру 9 марта вышла к южной окраине. Однако противник сильным минометным и пулеметным огнем остановил продвижение частей дивизии. К исходу дня овладеть Игнатьевом так и не удалось.

Некоторые историки и не только удивляются, почему наши военачальники упрямо требовали от подчиненных им командиров постоянного ведения наступательных действий на противника, которые ничего, кроме громадных потерь, не приносили. Наши солдаты не понимали почему необходимо атаковать неизвестные высоты и населенные пункты от которых не осталось и развалин. Почему атаки следовали одна за другой без подготовки, наспех. Немецкие солдаты так же этому удивлялись. Так сложился миф, что наши войска пытались занять любой ценой как можно больше территории. Но просто за территорию никто не воевал, наши генералы и командиры, все же были людьми грамотными. Дело было в другом, за высотками и разрушенными деревнями, были наши окруженные войска. Перед фронтом 110 и 222 СД и 43 А в 6-7 км от них погибало 17500 солдат окруженных частей 33 А, а так же партизаны и окруженцы, примкнувшие к ним. Генералы Красной Армии понимали, что за неделю можно подготовить наступление лучше и сбить вражеский заслон, который был не многочисленный, но они так же понимали, что через неделю выручать будет уже некого, немцы получив передышку на неделю попросту уничтожат окруженные войска. Так было на участке 33 А, так было на участке 50 А, так было и на Калининском фронте под Ржевом. Только непрерывные атаки наших войск позволили продержаться окруженным так долго – 33 армии до апреля, 39А, 11 КК, 1 гв КК и десантникам до лета. Если бы не наши постоянные атаки противник бы уничтожил окруженные войска  буквально за неделю.  

11 марта 1291-й СП 110-й СД, заняв рощу севернее Тулизова, вел огневой бой с противником. 1289-й СП одним батальоном вышел на рубеж опушки леса восточнее Тулизова, два других батальона вели бой 600 метров южнее Игнатьево.

Лыжники продолжали действовать в районе д Степаники.

110-я СД в ночь на 18 марта предприняла новое наступление на противника отдельными подразделениями частей с целью улучшения своего положения, но вновь не имела успеха.

19 марта 1287-й СП 110-й СД, удерживая прежний рубеж специально выделенными подразделениями, уничтожал мелкие группы противника, которые просочились через многочисленные разрывы, имевшиеся в обороне полка, в глубь обороны накануне ночью.

1289-й и 1291-й СП и 24-й  лыжный  батальон, занимая прежний рубеж обороны, вели огневую перестрелку с противником.

22 марта 110-я СД готовилась продолжить наступление в прежнем направлении: школа, 1 км севернее деревни Угрюмовские выселки, высота с отм. 203,2, имея задачей перехватить дорогу Гжатск — Юхнов и овладеть этим районом. Эту задачу предстояло решать 1289-му и 1291-му СП.

Части 110-й и 222-й СД с утра 24 марта вновь возобновили наступление на противника. Наши подразделения, используя разные маленькие военные хитрости, пытались сблизиться с противником. Специально выделенными группами пехоты прорывали в снегу ходы и таким образом пытались приблизиться для атаки вражеских позиций. Немецкие части упорно удерживали опушку леса северо-западной и западной окраин Тулизова, подступы к населенным пунктам Угрюмовские выселки и Ивановское.

110-я и 222-я СД 30 марта продолжали огневую перестрелку с противником, не ведя активных действий. Дивизионная артиллерия вела огонь по разведанным огневым средствам противника, по местам скопления его пехоты и тылов.

Во второй половине 1 апреля 110-я и 222-я СД закончили подготовку к наступлению, которое было назначено на утро следующего дня. Снайперы и специально выделенные подразделения от частей вели прицельный огонь по одиночным и группам солдат противника на его переднем крае. Комбрига Онуприенко больше всего тревожил вопрос малого наличия снарядов для артиллерии, вследствие чего артиллерийская подготовка атаки планировалась всего сроком на 5 минут, что, естественно, было явно недостаточно для надежного огневого поражения противника.

110-я и 222-я СД ночью и днем вели бой с противником.

1-й батальон 1287-го СП 110-й СД в ночь на 3 апреля в результате упорного боя овладел Карцовом, которое было захвачено вражеской пехотой два дня назад.

1289-й СП с 24-м  лыжным  батальоном продолжал удерживать рубеж: Остролучье, роща юго-восточнее отм. 187,0, одним батальоном ведя бой за опушку леса северо-западнее Тулизова.

1291-й СП вел бой с противником на опушке леса западнее высоты с отм. 196,0. За 2 апреля снайперами полка было уничтожено 23 солдата противника.

5 апреля полки 110-й СД, занимая прежний рубеж: высота с отм. 233,3, Карцово, Остролучье, Тулизово, вели разведку и выделенными группами бойцов и орудиями, выведенными на прямую наводку, уничтожали огневые точки и живую силу противника.

В ходе развернувшегося в армии движения снайперов бойцы 110-й СД добились определенного результата. Так, только в районе высоты с отм. 164,0 за один день снайперами 1291-го СП было уничтожено 16 немецких солдат.
Командир 24 ОЛБ докладывал 5 апреля 

"Командиру 110 сд

Копия ком 2 сп

От командира 24 олб лейтенанта Кожевникова.

5 апреля баталоно занимал оборону на опушке леса на левом берегу р Истра  выс 180 – 164,0.

В течении ночи на 5 апреля противник вел огонь из минометов и пулеметов по левому и правому флангам батальона  . Есть потери в людях.

Один боец получил пулевое ранение.

Снайпер  сержант Киселев меткими выстрелами убил троих и ранил одного солдата противника." 

Как видим снайперы лыжного батальона так же не сидели без дела, уничтожая солдат противника. Кроме сержанта Киселева, были и другие снайперы, которые также активно работали.

110-я СД занимала прежний рубеж и вела разведку огневых средств противника. Продолжали активную боевую работу снайперы. Так, только в 1289-м СП за 6 апреля  было уничтожено тринадцать немецких солдат.

8 апреля части 110-й и 222-й СД, занимая прежнее положение, вели разведку и производили инженерные работы в занимаемых районах обороны. Надежды на то, что они смогут пробить коридор к окруженным соединениям армии, не было уже ни у кого. В том состоянии, в котором находились эти дивизии, они уже были не в состоянии вести наступление.

9 апреля восточная группировка войск 33 А активных боевых действий не вела. 110-я СД продолжала укреплять занимаемый рубеж, огнем и мелкими группами пехоты ведя бой по уничтожению огневых точек и живой силы противника.

Попытка 1287-го СП частью сил овладеть деревней Орлица (Лахино) не удалась. Наступавшие подразделения при подходе к деревне попали на минное поле, и противник, занимавший Орлицу, открыл сильный пулеметный и минометный огонь, вследствие чего наши подразделения отошли в исходное положение. Огнем снайперов за день было убито 18 немецких солдат и офицеров.

Через несколько дней после прекращения атак, при попытке выйти к своим окруженная группировка войск 33 А была разгромлена, лыжники 23 и 24 лыжных батальонов помогали одиночкам и небольшим группам  окруженцев перейти линию фронта.

Из воспоминаний В.В. Смирнова разведчика 160 СД. Выходившего из окружения вместе с группой генерала Ефремова «Сколько я так бежал, не помню. Упал от изнеможения. Может, даже уснул. И сколько проспал, не знаю. Встал, пошел дальше. Вскоре примкнул к группе старшины Васильева. Старшина хорошо знал Темкинский район. Он и повел нас.
Переползая через реку Истру, уже на нейтральной полосе я был тяжело ранен в голову. Утром меня подобрали стрелки лыжного батальона, которые стояли в обороне под Угрюмовскими высотами. »

 Официально 24 лыжный батальон был расформирован 16 апреля 1942г и оставшийся личный состав был передан в 110 СД.

Приказ № 0164 от 16.4.42. о расформировании лыжных батальонов.

«Во исполнении директивы Военного Совета Западного фронта № К-219 от 13.4.42 приказываю:
23 и 24 отдельные лыжные батальоны расформировать. Обратить личный состав батальонов на укомплектование:
110 СД - 24 лыжный батальон
222 СД - 23 лыжный батальон

Заместитель командующего 33 армии - комбриг Онуприенко»

Это неоконченная статья о боевом пути 24 отдельного лыжного батальона в последующем статья будет дополнена.