Лыжные части РККА 1941-1945г.г.: 32 запасной лыжный полк

32 запасной лыжный полк

В августе 1941 года по решению Государственного Комитета Обороны СССР были созданы запасные лыжные полки для подготовки лыжников. В их числе был 32-й запасной лыжный полк . 22 августа 1941 года майор Василий Иванович Богомолов получил приказ о назначении командиром 32-го запасного стрелкового полка в составе 21-й запасной стрелковой бригады, которая дислоцировалась в Челябинске. 25 сентября он приехал в Курган, который был ему совершенно незнаком. Вместе с ним прибыло 78 офицеров и сержантов, которые должны были составить костяк полка.

К 1 сентября полк должен был быть создан, к 15 сентября начать подготовку младшего начсостава. 6 сентября временно исполняющим должность комиссара полка был назначен старший политрук Аркадий Самойлович Гольцев, впоследствии он был комиссаром 244 ОЛБ и погиб в бою в районе Молвотиц. Новым комиссаром полка был назначен батальоный комиссар Иванов. 8 сентября на должность начальника штаба временно назначен капитан Галей Мухаметович Саитов, впоследствии он стал командиром 150 ОЛБ.
19 сентября вышел приказ уже о формировании лыжного полка. К концу месяца полк был укомплектован полностью. В списке значилось 4439 человек, две трети из них не были обучены. По плану боевой подготовки лыжные батальоны надлежало отправить на фронт в полной боевой готовности 1 декабря.

Существовали большие бытовые трудности в обустройстве полка. Поначалу, пока не было построено жилье, новобранцы спали на шинелях под деревьями.

У бойцов лыжников, которые готовили для первых лыжных батальонов, по этой причине времени для боевой подготовки было мало, тем не менее они подготовили базу, на основании которой было подготовлены хорошо обученные лыжные батальоны.

2 октября командир полка докладывал вышестоящему начальству: «Для бывшего 32-го ЗСП было заложено в 8 километрах от г. Кургана 23 землянки вместимостью до 5 000 человек. Но в силу наличия контингента двух полков решил сделать посредине землянок третий ярус нар, что может увеличить размещение до 6 000 человек. К 5 октября будут готовы 20 землянок под крышей, отсутствие теса и печек может задержать внутреннее оборудование до 10 октября».

Несмотря на трудности полк обустроился. Лыжников готовили круглый год: зимой тренировки в заснеженном лесу, а летом - на "лыжедромах". Это такая траншея: до 100 метров в длину и полметра глубиной. В ней - сосновые ветки, а сверху - солома. Вот на этой соломе и отрабатывали технику лыжного хода молодые солдаты. Проводились занятия на стрельбищах, были учения по специальной программе ведения боя на лыжах.

Часто среди ночи проходили учебные тревоги. Тогда лыжникам ставили задачу: пройти до какого-то населенного пункта, "выбить" противника, а располагаться он мог и в 30 км, а иногда в 100 (в Звериноголовском районе). Длительные рейды, иногда трехдневные, совершались по селам Кетовского, Белозерского районов.

Тем самым достигались навыки у новобранцев пройти на лыжах10 км за 50 минут, жить и вести бои в лесу, маршевая подготовка, навыки боя на лыжах.

Полк стал пунктом подготовки новобранцев, которых направляли сюда сразу после призыва, чтобы в течение нескольких месяцев сделать из них боеспособных солдат и младших командиров. Основное пополнение шло из Курганской, Челябинской, Свердловской, Пермской областей. С Дальнего Востока прибыли 1000 добровольцев со своими лыжами.

За годы войны здесь приняли присягу почти 20 тысяч воинов-лыжников.
На фронт в разное время были отправлены отдельная 15-я и 18-я лыжные бригады, 148-й, 149-й, 150-й, 244-й, 218-й, отдельные лыжные батальоны, начинал формироваться 217 ОЛБ(в последующем батальон передислоцирован в г Челябинск в 273 ЗЛП, где стал 4 батальоном), а также десятки маршевых рот и команд.

1 батальон 32 запасного лыжного полка стал 148 ОЛБ
2 батальон 32 запасного лыжного полка стал 149 ОЛБ

3 батальон 32 запасного лыжного полка стал 150 ОЛБ

4 батальон 32 запасного лыжного полка стал 218 ОЛБ

5 учебный батальон 32 запасного лыжного полка стал 244 ОЛБ

В 32-м лыжном полку были свои курсы младших лейтенантов, готовили ускоренным методом командиров взводов для 21-й запасной лыжной бригады, дислоцировавшейся в Челябинске.

9 июня 1942 года полк перебазировался в деревню Шершни, что в 3 километрахот Челябинска. 4 января 1943 года он переименован в 49-й учебный снайперский полк, а 15 апреля — в 17-й запасной стрелковый полк.

В 1975 году был создан совет ветеранов 32-го лыжного полка. В 1979 году в 23-й школе на Увале открыт музей боевой славы полка, где собран богатейший материал по его истории. В 1985 году Курганский горисполком принял решение о сооружении памятника воинам-лыжникам, погибшим на фронтах Великой Отечественной войны.

Вениамин Цидилин в июне 1941-го учился в свердловском военно-пехотном училище. Узнав о нападении Германии на СССР, как и все курсанты, написал рапорт с просьбой направить на фронт. Ребятам присвоили звание лейтенантов, но всех, у кого фамилия начиналась на букву «С» и до конца алфавита, направили в Уральский военный округ. Вениамин Михайлович вспоминал: «20 августа 1941 года нашу группу в количестве 35 человек направили в город Курган в 32-й запасной лыжный полк. Мы прибыли 24 августа ночью, а утром старший группы нам объявил:
— Разбейтесь на группы по 3‑4 человека, разойдитесь по городу и ищите 32-й запасной лыжный полк, а после обеда соберемся все снова на вокзале.
Я с двумя своими товарищами отправился по городу искать полк. Часов в 12 зашли на главпочтамт, чтобы отправить письма своим родным и близким. Здесь мы встретили девушку в военной форме и в звании старшины медицинской службы и спросили у нее о штабе.
— По-моему, он находится в татарской мечети на улице Пушкина.
В 1942 году эта девушка, Елена Сергеевна, стала моей женой.
Мы с товарищами пришли в мечеть. При штабе в это время был старший лейтенант. Он записал в книгу наши данные и сказал, что руководства полка нет, ни командира , ни начальника штаба, а также нет и солдат.
— Ищите квартиры в частных домах.
В сентябре 1941 года прибыл командир полка майор Богомолов. В это время стали прибывать солдаты и сержанты из запаса. В середине сентября при полку организовали курсы переподготовки сержантского состава в офицеры. Меня назначили командиром взвода, где было 25 человек. В другой группе обучали минометчиков и артиллеристов. Курсы находились в административном здании спиртзавода на улице Куйбышева. Где-то в середине сентября полк выбыл из Кургана на Увал… Курсы закончили работу 5 января 1942 года. Из моей группы двум курсантам было присвоено звание лейтенантов, двадцати трем – младших лейтенантов, назначили их командирами взводов в дивизию, которая формировалась в окрестностях Кургана.
В середине января командир полка вызвал меня на Увал и приказал принять лыжный батальон с отправкой на фронт. Дал неделю на ознакомление с личным составом и командирами . В 20-х числах января я доложил командиру полка, что батальон готов. Личный состав уже был одет в зимнюю форму, обмундирование.
— Жду приказа из штаба бригады, которая находится в Челябинске, — ответил комполка.
Вскоре пришла шифровка, и в ней было сказано: «Отправить на фронт личный состав батальона в составе маршевых рот». Подразумевалось, что штаб батальона остается на месте…»

Доброволец дальневосточник Петр Константинович Овчинников: «Быстро выгрузились из надоевших теплушек и разбрелись по станционному перрону, по палисаднику, по привокзальным улочкам. Вокруг неказистые деревянные и кирпичные домишки, деревянные тротуары.
Нестройной толпой проходят бойцы всевобуча в разномастном обмундировании с деревянными винтовками на плечах. Угрюмая женщина ведет корову, запряженную в сани, на которых лежит окоченелый труп мужчины. Пораженные, мы останавливаемся, а потом Миша Свердлов спрашивает:
— Кого хороним, мамаша?
— Дык никого не хороним. В милицию везем. Во дворе подобрала бедолагу. Их нынче мрет много: кто от голода, кто от холода.
Прошагав по заснеженной дороге километров семь и перейдя по льду через реку Тобол, наша колонна втянулась в большой увал — место нашей будущей военной службы… Здесь, говорят, в довоенное время был городской дом отдыха «Увал». Сейчас в главном корпусе находится штаб полка, во втором корпусе — полковой клуб, в третьем — кухня-столовая. Вокруг особняков расположены казармы-землянки, каких я отродясь не видел. Сверху видна лишь длиннющая дерновая крыша. Спустившись вниз, попадаешь в узкий коридор, по обе стороны которого стоят трехъярусные голые нары. Огромная печь. Отгородка для старшины. Отныне это для нас дом родной.
Мы были на карантине. Разношерстная публика — вчерашние студенты, школьники, видавшие виды кадровые красноармейцы… На карантине нас обмундировали и элементарно приучили к армейскому распорядку.
— Подъем! — раздается по утрам. — Подъем, карантин.
Мы сползаем с нар, ныряем в шаровары, втискиваем ноги в тяжелые ботинки, крутим-вертим нескончаемые бинты-обмотки, на которые смотрим с презрением. Рысью в строй, рысью на физзарядку, рысью к умывальнику. Снова команда: готовиться к завтраку. И так будет теперь каждый день.
Бой на лыжах, как правило, скоротечен, отличается высокой маневренностью. Поэтому храбрость, решительность, личный пример командира-лыжника нужны как в воздушно-десантных войсках. Нас настойчиво готовили к этому в полковой школе. Горек хлеб лыжника. Труд его тяжелый и напряженный. Не сразу он отлично идет на лыжах, скользит легко и накатисто. Начинали походы с небольших дистанций, в 10-15 километров. Ходили мы в бушлатах, с винтовками и противогазами. Затем увеличивали дистанцию, выбирали сильно пересеченную местность, с подъемами и спусками по30 километрови более. Главное внимание обращали на отработку дыхания и технику хода. Поворот в воздухе, бег в гору, прыжки с естественных трамплинов, буксировка товарищей и груза. Мы без особого труда могли пройти10 километровза 50 минут».

Начальник госпитального отделения Ращевская вспоминала «В лыжные батальоны направлялась в основном молодежь. Какие это были чудесные юноши, полные сил, энергии и молодого задора! В медико-санитарной части полка в основном были девчата. Так же, как и наш начальник — Тамара Шитова. Когда начались военные занятия — стрельба по мишеням, ползанье по-пластунски, строевые учения, тактические занятия на лыжах, мы поняли, что это непросто преодолеть, требуется большая тренировка. Но молодость брала свое, после трудного напряженного дневного труда, а иногда ночных подъемов по тревоге вечером мы шли в город на танцы, в кино. А утром в 6 часов подъем, и снова трудовой день. С первыми батальонами ушли фельдшерами Стюра Старикова, Шура Перчаткина. Какие это были славные девушки — самоотверженные, скромные и простые».

Иван Иванович Пономарев 16 октября 1941 года был призван в армию и направлен в 32-й

запасной лыжный полк, который занял под Курганом березовый лес урочища Увал. Полк еще обустраивался, а поэтому новобранцам пришлось строить землянки, которые оборудовались трехъярусными нарами, печками-буржуйками и освещались керосиновыми лампами. Горбыль, брусья, кирпич для строительства таскали на себе со станции Камчиха. Поднимали ночью по тревоге и в кромешной темноте - на Камчиху!
- Личным “оружием” у нас были деревянные макеты винтовок. Из настоящей винтовки стрелять пришлось уже на фронте. Столы из березовых жердей летом и зимой стояли на улице. Это место называли столовой, продукты в мешках носили с железнодорожного вокзала. Лыжной подготовки в батальоне не было. Все время занимались строительством.

Алексей Константинович Каргаполов вспоминал "Лейтенант Плотников построил команду и пешим строем повёл нас на Увал, где шло формирование 32-го запасного лыжного полка. На сердце у меня отлегло.
Думаю, небезынтересно сегодня знать, как проходило это формирование. Спали мы кто в палатках, а большинство прямо на земле. Были в гражданской одежде. Начался курс молодого красноармейца: строевая и боевая подготовка, изучение уставов, а затем работы до темноты на рытье землянок, походы на станции Камчиха и Утяк за досками и горбылём. Носили их на собственных плечах, на руках. Выматывались до чертиков. После отбоя только прилёг - и спишь. Только вроде глаза сомкнул-уже подъём, занятия. Все мечтали: быстрей бы на фронт.
В ноябре уехал на войну первый батальон. Счастливчиков сводили в баню, переодели в военную форму. Люди сразу изменились, подобрались, подтянулись.
За осень построили землянок-казарм 20 штук. В каждой на 3-х ярусных нарах размещалось по 250 человек. И клуб у нас был такой же, подземный. Меня, как местного, да ещё и механизатора, частенько посылали в соседние деревни к знакомым бригадирам тракторных бригад, чтобы ребята "отделили" хоть немного керосина для освещения наших подземных жилищ.
Мне служба давалась легче, чем многим ребятам. Я действительно был хорошим стрелком и спортсменом.
На фронт мы уехали в первых числах января 1942 года. После разгрома немцев под Москвой начались наступательные бои Красной Армии. Лыжным батальонам в них придавалась особая роль. Их рассматривали как высокоманевренные боевые единицы. Боевую экипировку и вооружение мы прошли в Ярославской области."

Василий Васильевич Юрин - В начале ноября 1941 года Василий Юрин Уксянским райвоенкоматом был призван в Красную Армию. 6 ноября он вместе с большой группой призывников из Уксянского района прибыл в Курган, и всех их определили в 32-й запасной лыжный полк, который вот уже третий месяц дислоцировался в урочище под Курганом в военном лагере «Увал».

Военный лагерь к этому времени во многом был уже как-то обустроен, хотя строительные работы еще велись. Юрину довелось таскать горбыль и другие материалы со станции Камчиха и строить огромные землянки с трехъярусными нарами, в которых размещалось по две роты.

В. В. Юрин всю жизнь помнил командира взвода — младшего лейтенанта Комиссарова и помкомвзвода — старшего сержанта Русинова, уже имевшего военно-боевой опыт в Финской войне. Солдат тепло отзывался о командире 11-й роты — младшем лейтенанте Земнухове и политруке Баранове, командире 4-го батальона — лейтенанте Василии Савельевиче Дитине, военном комиссаре батальона политруке Георгии Константиновиче Сутягине.

Новобранцы прежде всего прошли курс молодого бойца. Важным элементом этих занятий было обучение строю. В полку проводилась и огневая подготовка. Только стрелять приходилось все-таки мало. Учили штыковому рукопашному бою.

29 ноября Юрин и другие его товарищи по подразделению приняли военную присягу. Лыжной подготовкой занимались, но мало, а вот марш-броски совершать приходилось. Это добавляло физической закалки.

Во второй половине декабря стало ясно, что некоторые батальоны 32-го запасного лыжного полка будут отправлены на фронт. Эшелон с 218-м отдельным лыжным батальоном, в составе которого оказался Василий Юрин со своими земляками-уксянцами, из Кургана ушел 8 января 1942 года. Командиром его был назначен лейтенант Василий Савельевич Дитина. По воспоминаниям ветеранов, это был здоровенный, с хорошей выправкой кадровый офицер. Военным комиссаром был политрук Георгий Константинович Сутягин.

Памятник воинам лыжникам 32 запасного лыжного полка